Живопись

На рубеже 19–20 вв. пластические искусства и художественное творчество заняли свое место в системе ценностей национальной еврейской культуры. Это произошло во многом под влиянием новой еврейской литературы, главным образом, литературы на идише. Она была чутким индикатором культурных и идеологических новаций и стимулировала развитие всех областей национальной культуры. Новая еврейская литература не только начала определять высокие эстетические стандарты, но и формировала национальную художественную среду, объединившую представителей всех творческих профессий.

В этой среде уже перед Первой мировой войной еврейских писателей и художников объединяла общность эстетических и национальных идей. Принадлежавшие к этой среде художники и скульпторы, евреи, начали осознавать себя в качестве творцов новой национальной культуры. Лео Кениг (1889-1970), один из участников первой еврейской модернистской группы «Makhmadim», возникшей в Париже в 1911 году, в своих мемуарах об этой группе писал: «… мы хотели показать миру наши новые еврейские мотивы и формы (…) Сионистские конгрессы, “Бунд”, великие еврейские классики еще были живы… Появилось поколение еврейских художников, которым уже не нужно было бежать из “гетто”, от еврейской жизни, чтобы стать живописцами и скульпторами (…), органично связанных с обновленным еврейским словом, знавших Переца, Шолом-Алейхема, Менделе Мойхер-Сфорима (…) Это было время, когда молодые еврейские живописцы, в большинстве своем – из “черты оседлости”,  дерзновенно мечтали о еврейской форме, о витражах для новых еврейских синагог (…)»

В биографии самого Кенига литература сыграла решающую роль: вскоре после распада «Makhmadim», он сменил кисть живописца на перо литератора и приобрел известность как эссеист и один из пионеров художественной критики на идише.

Не случайно, что важнейшая роль в процессе включения пластических искусств в картину новой национальной культуры принадлежала Ицхоку-Лейбушу Перецу. Перец одним из первых осознал необходимость актуализации творческого потенциала фольклора на идише и наследия именно восточноевропейского еврейства и не только теоретически обосновал свои идеи, но и воплотил их в собственных произведениях. Как никакой другой классик еврейской литературы, Перец притягивал к себе еврейскую артистическую молодежь, был наставником и духовным вождем не только нового поколения еврейских писателей, но и художников.

В ближайшее окружение Переца, сложившееся в Варшаве за несколько лет до начала Первой мировой войны, входили такие художники как Мауриций Минковский (1881-1930), Шимон-Бер Кратко (1884-1960) и Мойше Аппельбаум (1887-1931). Вдохновляемые Перецом, они и некоторые другие художники из его круга заинтересовались еврейским народным искусством и разъезжали по местечкам Польши в поисках старинных ритуальных предметов и традиционной одежды, копировали резные рельефы надгробий на еврейских кладбищах, копировали росписи старинных синагог, а позднее сами расписывали их (как, в частности, Аппельбаум).

Под влиянием Переца даже далекий одно время от еврейства С. Ан-ский, по его собственному признанию, «вернулся» к своему народу, начал писать на идише, стал собирателем и исследователем еврейского фольклора и «еврейской художественной старины», а также основателем еврейского музея в Петрограде (1916). Коллекция, собранная С. Ан-ским, открыла для молодых еврейских художников богатство национальной традиционной визуальной культуры, которая стала основой их поисков эстетического идеала и творческой оригинальности. 

Почти все еврейские модернистские художественные группировки, возникшие в разных центрах еврейской культуры накануне или после Первой мировой войны, были связаны с объединениями идишеязычных писателей или же возглавлялись ими. Один из основателей нью-йоркской группы молодых литераторов, писавших на идише «Di Yunge», Довид Игнатов (1885-1954), видел в кооперации с художниками непременное условие нормального развития «молодой» еврейской литературы. Он хотел, чтобы их издания «стали органом не только молодых еврейских писателей, но и художников».

С «молодыми» еврейскими писателями постоянно сотрудничали такие американские художники-евреи, как Зуни Моуд (1896-1956), Йицхок Лихтенштейн (1883-1971; один из членов группы «Makhmadim»), Макс Вебер (1881-1961), Авраам Валковиц (1878-1965), Аббо Островский (1899-1963), Бенджамен Копман (1887-1965) и Дженингс (Иегуда) Тофель (1891-1959). Их произведения репродуцировались на страницах изданий «Di Yunge», где также публиковались их собственные литературные опыты на идише.

В другом культурном центре еврейской диаспоры, в Киеве, молодые еврейские художники также были связаны с кружком идишеязычных литераторов-модернистов, ядро которого составили Довид Бергельсон, Дер Нистер, Хацкель (Иехезкиель) Добрушин и Нахмен Майзиль. Чуть позже на основе этого кружка выросла «Киевская группа», которая стала заметным явлением в истории новой еврейской литературы на идише. Ее эстетические идеи и национально-культурные идеалы оказали сильное влияние на молодых еврейских художников, учившихся перед Первой мировой войной в Киеве – Исаака Рабиновича (1894-1961), Марка Эпштейна (1800-1949), Иссахара-Бера Рыбака (1897-1935), Боруха (Бориса) Аронсона (1898-1980), Ниссона Шифрина (1891-1962), Александра Тышлера (1898-1980) и др.

В 1918 году они приняли активное участие в Культур-Лиге, организации для развития еврейской культуры на идише. В одном из первых программных документов Культур-Лиги определялись три главные сферы ее деятельности: «На трех столпах стоит Культур-Лига: на еврейском народном образовании, на еврейской литературе и на еврейском искусстве». Таким образом, искусство оказывалось в числе важнейших национально-культурных приоритетов, в частности, наряду с таким фундаментальным атрибутом еврейской культуры, как образование, игравшим центральную роль в практической работе Культур-Лиги. «Киевская группа» и связанные с ними художники образовали Литературную и Художественную секции Культур-Лиги.

Председателем своей секции художники избрали литератора – художественного и литературного критика Добрушина, создателя оригинальных теорий современного еврейского искусства и еврейской иллюстрированной книги. В Художественную секцию, кроме киевских художников, вошли Иосиф Чайков, Полина Хентова, Сарра Шор и Элиэзер Лисицкий, приехавшие в Киев в конце 1918 года. В 1920 году, после установления советской власти на Украине, многие еврейские художники покинули Киев и перебрались в Москву, где также была образована Художественная секция Культур-Лиги, куда, кроме большинства ее киевских участников, вошли также Марк Шагал (1887-1985), Давид Штеренберг (1881-1948) и Натан Альтман (1889-1970). Таким образом, Художественная секция Культур-Лиги объединила всех крупнейших еврейских художников России, видевших свою главную задачу в создании современного авангардного еврейского искусства. 

Почти одновременно с Киевом и Москвой, значение центра еврейского художественной авангарда приобретает Лодзь. Здесь по инициативе поэта Мойше Бродерзона (1890-1956), обладавшего также талантами художника, театрального режиссера и харизмой лидера и организатора, в конце 1918 года еврейские писатели и художники этого города, близкие к футуризму и экспрессионизму в их польской версии, объединились в группу «Yung Yidish». В числе художников, вошедших в группу, были Янкел Адлер (1895-1949), Марек Шварц (Marek Szwarc; 1892-1958), Ицхок Винцентий (Wincenty) Браунер (Бройнер; Brauner; 1887-1944) и Хенрик (Хенех, Henekh) Барчинский (Barczyński; 1896-1941). С «Yung Yidish» сотрудничали также композитор Хенех Кон (1890-1972) и варшавские еврейские художники Хенрик Берлеви (Henryk Berlewi; 1894-1967) и Зеев Вольф (Владислав) Вайнтройб (Вайнтрауб; Władisław Weintraub; 1891-1942).

«Yung Yidish» представляет собой радикальный опыт синтетического авангардного творчества, элементами которого являются в равной степени поэзия и графика. Яркими свидетельствами такого синтеза и стремлением к стиранию границ между визуальным и вербальным служат альманахи группы, с программным подзаголовком: «Lider in vort un tseykhnungen» («Стихи в слове и рисунках»).

Благодаря неразрывной связи нового еврейского искусства с идишем, еврейские модернистские художественные группировки возникли в период между двумя мировыми войнами везде, где существовали очаги культуры на идише: в Риге группу литераторов «Самбатьон» возглавил художник и теоретик искусства Михаил Ио (Иоффе; 1893-1960), в Лондоне Лео Кениг создал группу «Ренессанс», куда привлек местных еврейских писателей и таких художников, как Дэвид Бомберг (1890-1957) и Джейкоб Кремер (1892-1962).

В Чикаго в середине 1920-х гг. сложилась группа идишеязычных литераторов-футуристов «Yung Chikago», главными фигурами которой были выдающийся поэт Матес Дейч и художник Тодрес Геллер (1889-1949); в 1929 году в Вильне появилась литературная группа «Yung Vilne», одним из лидеров которой стал поэт Авром Суцкевер, а художники – его сестра Рохл-Роза Суцкевер (1909-1941) и Бенцион Михтом (1909-1941) – стали полноправными членами группы; еврейские художественные группировки такого типа возникли в начале 1930-х гг. в Буэнос-Айресе и даже в Йоханнесбурге. Таким образом, еврейские искусство приобрело международный масштаб и всемирный ареал ‒ подобно тем, какие имели литература и культура на идише. 

Опора на идиш и литературную традицию этого языка продолжала стимулировать искусство еврейских художников в разных странах и после войны: Герша Ингера, Танхума Каплана, Меира Аксельрода, Юрия Купера и Михаила Гробмана в СССР, Мориса Сендака и Зигмунда Фроста в Америке, Йосла Бергнера в Канаде и Израиле. 

Сам язык идиш стал одной из основ творчества некоторых еврейских художников, в частности, многие образы Марка Шагала являются визуализацией вербальных конструкций на идише. Язык был также важнейшим инструментом художественной рефлексии и теории искусства – на идише написаны авангардные манифесты, блистательные критические статьи и эссе об искусстве. Некоторые принципиальные и новаторские идеи художественного развития были сформулированы впервые именно на идише и предвосхитили открытия мировой теории искусства. Идиш и его культура оплодотворили творчество многих крупнейших художников ХХ века, чьи произведения занимают видное место в сокровищнице мирового искусства.

Гиллель (Григорий) Казовский