Идиш и идишкайт

На идише есть два разных слова, которые можно перевести на русский язык как «еврейство». Одно из них – йиднтум, то есть еврейство в смысле совокупности евреев, еврейский народ, второе – идишкайт, то есть еврейство в смысле национально-религиозной традиции, иудаизм. На иврите, как и по-русски, в обоих смыслах употребляется одно слово: яhадут. При этом слово «идишкайт» тоже проникло в современный иврит и успешно конкурирует со словом «яhадут», когда речь идет не столько о структурированно-официальном, сколько о неформально-искреннем отношении еврея к иудаизму. В том же значении слово «идишкайт» ситуативно употребляется евреями и на других языках, например, по-английски (yiddishkeit или yiddishkayt) и по-русски (идишкайт). При этом (в отличие от употребления этого слова в исходном языке) органическая связь между словами «идиш» и «идишкайт» буквально бросается в глаза. 

Идишланд

(YIVO Encyclopedia of Jews in Eastern Europe)

Не будет преувеличением сказать, что сам по себе язык идиш стал восприниматься в качестве важного элемента еврейского религиозного образа жизни в его ашкеназском воплощении. Ведь именно на идише говорили еще несколько десятилетий назад старики, выступавшие в роли хранителей еврейской традиции для стремительно появившегося нового поколения евреев, выросших там, куда эмигрировали их родители, или на руинах Идишланда, поколения, переживавшего стремительную аккультурацию и секуляризацию. Терминами, заимствованными из идиша, обозначались в еврейском словоупотреблении на чужих языках большинство понятий, связанных с традиционным еврейским образом жизни, ‒ от названий еврейских праздников до названий еврейских блюд.

Особую роль идиш играет сейчас в ультраортодоксальных религиозных еврейских общинах США, Израиля и некоторых других стран, где он до сих пор является основным языком повседневного общения. Эта роль многозначна. Во-первых, речь идет о сохранении живой преемственности по отношению к традиционным еврейским общинам, существовавшим в недавнем историческом прошлом в Восточной Европе. Во-вторых, тем самым сохраняется и веками существовавшая в еврейских общинах диглоссия, в которой идиш был специфически еврейским языком быта, а древнееврейский – языком священных текстов. По религиозной еврейской терминологии речь идет об разделении между святым и будничным. И, наконец, идиш позволяет говорящим на нем отделить себя от модернизированного – как светского, так и религиозного – еврейского населения, перешедшего в обиходе на нееврейские языки или на современный иврит (последний воспринимается в рамках этой концепции как искусственно секуляризированная сионистами форма священного языка). 

Владение идишем престижно и в тех ультраортодоксальных религиозных общинах, большинство членов которых перешли в быту на нееврейские языки или иврит. На идише до сих пор ведут свои уроки в ешивах некоторые авторитетные раввины; на нем созданы и опубликованы произведения целого ряда живших совсем недавно выдающихся еврейских законоучителей. Отдельные слова на идише часто встречаются в комментариях к священным текстам, составленных раввинами предшествующих поколений на древнееврейском языке и изучаемых до сих пор. В этом контексте достаточно упомянуть широко распространенный галахический кодекс «Мишна брура» раввина Исроэла-Меера Когана (1838–1933), известного под прозвищем «Хофец-Хаим». До сих популярны – причем не только среди ультраортодоксальных религиозных евреев ‒ фольклорные песни религиозного содержания на идише. Поэтому не удивительно, что идишем стараются овладеть в качестве второго языка те, кто стремится присоединиться к ультраортодоксальным религиозным общинам, которые сохраняют его в своем обиходе. 

Говорящие на идише ультраортодоксальные религиозные евреи создали на этом языке собственную прессу, литературу (среди любителей идиша за пределами ультраортодоксальных общин хорошо известен американский хасидский прозаик и блогер, выступающий под талмудическим арамейским псевдонимом Катле-Канье, то есть «простой человек») и эстраду. При этом они, как правило, игнорируют существующую последние полтора века модернизированную и секуляризированную культуру на идише. В частности, в их печатных изданиях до сих пор используются архаическая ненормированная орфография, сугубо диалектные грамматические формы и отсутствующие в литературном идише заимствования из английского языка (в отличие от нормированного литературного идиша, эту форму языка часто называют «хасидским идишем»). Несмотря на это, среди энтузиастов-идишистов в последние годы заметен интерес к культурной деятельности ультраортодоксальных религиозных общин, благодаря которым идиш сохраняется в качестве живого языка и, вопреки широко распространенному мнению, не находится под непосредственной угрозой исчезновения.

С другой стороны, богатейшая модернизированная культура на идише и современная культурная деятельность на этом языке вызывает интерес у части выросших в ультраортодоксальных общинах молодых людей, для которых идиш является родным языком. Среди деятелей современной светской культуры на идише есть немало выходцев из ультраортодоксальных религиозных общин. Среди них израильский актер Менди Кахана (род. в 1965 году в Антверпене), двуязычный (английский и идиш) американский поэт Йермийогу-Арон Тауб (род. в 1967 году в Филадельфии), двуязычный (иврит и идиш) израильский поэт Авишолом фун Шилоах (род. в 1991 году в Бней-Браке).